Неточные совпадения
Как-то
в память этого объединявшего артистический мир учреждения
В. А. Михайловский предложил устраивать время от времени артистические ужины, а для начала
в ближайшую субботу
собраться в Большой Московской
гостинице.
У нее был небольшой жар — незначительная простуда. Я расстался под живым впечатлением ее личности; впечатлением неприкосновенности и приветливости.
В Сан-Риоле я встретил Товаля, зашедшего ко мне; увидев мое имя
в книге
гостиницы, он, узнав, что я тот самый доктор Филатр, немедленно сообщил все о вас. Нужно ли говорить, что я тотчас
собрался и поехал, бросив дела колонии? Совершенно верно. Я стал забывать. Биче Каваз просила меня, если я вас встречу, передать вам ее письмо.
Мне пришлось
собираться среди матросов, а потому мы взаимно мешали друг другу.
В тесном кубрике среди раскрытых сундуков едва было где повернуться. Больт взял взаймы у Перлина, Чеккер — у Смита. Они считали деньги и брились наспех, пеня лицо куском мыла. Кто зашнуровывал ботинки, кто считал деньги. Больт поздравил меня с прибытием, и я, отозвав его, дал ему пять золотых на всех. Он сжал мою руку, подмигнул, обещал удивить товарищей громким заказом
в гостинице и лишь после того открыть,
в чем секрет.
К вечеру
в гостинице собралась большая и шумная компания, и Фома, пьяный, но грустный и тихий, говорил заплетающимся языком...
Собралась целая куча народа: жанристы, пейзажисты и скульпторы, два рецензента из каких-то маленьких газет, несколько посторонних лиц. Начали пить и разговаривать. Через полчаса все уже говорили разом, потому что все были навеселе. И я тоже. Помню, что меня качали и я говорил речь. Потом целовался с рецензентом и пил с ним брудершафт. Пили, говорили и целовались много и разошлись по домам
в четыре часа утра. Кажется, двое расположились на ночлег
в том же угольном номере
гостиницы «Вена».
Испробовав всех этих диковин, моряки напали на чудные, сочные мандарины. Кто-то сказал, что недурно бы выпить чайку, и все двинулись
в гостиницу. Там уже
собрались остальные товарищи, ездившие
в горы. Они рассказывали о своей экскурсии чудеса. Какая природа! Какие виды!
— Да, он здесь, то есть здесь
в городе, мы вместе приехали, но он остановился
в гостинице. Я сам не думал быть сюда так скоро, но случайные обстоятельства выгнали нас из Москвы раньше, чем мы
собирались. Ты, однако, не будешь на меня сердиться, что я этак сюрпризом к тебе нагрянул?
Катя пошла вместе с отцом.
В сельском правлении
собралось много дачников. Сидели неподвижно, с широко открытыми глазами, и изредка перекидывались словами. Были тут и ласково улыбающийся Агапов, и маленький, как будто из шаров составленный, владелец
гостиницы Бубликов.
В углу сидел семидесятилетний о. Воздвиженский, с темным лицом, и тяжело, с хрипом дышал. Афанасий Ханов, бледный и взволнованный, то входил
в комнату, то выходил.
В подъезде, окнах и балконах великолепно освещенной
гостиницы стояли блестящие нарядами, широкоюбные барыни, господа с белейшими воротниками, швейцар и лакей
в золотошитых ливреях; на улице,
в полукруге толпы и дальше по бульвару, между липками,
собрались и остановились изящно одетые кельнеры, повара
в белейших колпаках и куртках, обнявшиеся девицы и гуляющие.
Сергей Аркадьевич
собрался и уехал, Долинский и Дубянская поехали его провожать, и с вокзала Сергей Павлович завез Елизавету Петровну
в «Северную
гостиницу» к Селезневой, а сам уехал домой.
Вскоре у двери номера, занимаемого княгиней Шестовой, появился хозяин
гостиницы и
собралась почти вся прислуга. Хозяин был одним из местных купцов, сменивший прежнего обрусевшего немца, который прогорел и был одним из тех весьма немногих немцев, которые, не нажившись
в гостеприимной России, отправились
в свой фатерланд.
В первом номере
гостиницы «Гранд Отель» происходили панихиды, на которые
собирался весь город. Всем распоряжался прибывший с вечерним поездом
в день открытия преступления Гиршфельд.